СлышьЗои, как нарисуешь иллюстрацию к фику, выставишь на форуме?

Привет! Я ту  совсем-совсем новенькая! Просто оч сильно захотелось написать своё мнение об этом фике: мой вердикт - ПРОСТО СУПЕР! Просто затягивает с головой! Очень хочется проду, скорей бы...

Драблик по Зутаре
Автор: Sigrlin
Пейринг: Зутара
Рейтинг: G

Ба-син-се тихо таял в предрассветной мгле.. Катара смотрела ему вслед до тех пор пока он совершенно не скрылся из виду… Да и после этого тоже еще долго смотрела… Аанг спал у нее на руках. Какой же он милый и трогательный, как же она испугалась за него… У нее никогда не было младшего брата, только старший, Сокка. Как же ей иногда хотелось, чтобы все было наоборот… Чтобы она была старшей. Он же такой неуклюжий и временами глупый… при этом еще и командовать пытается, считает себя главой семьи… пока отец не вернулся.
Отец… Эта проклятая война отняла у нее слишком много.. Мама, которая никогда уже не вернется… Никогда. Им не понять, как это потерять мать. У Аанга ее не было, Тоф сама сбежала от родителей, а Сокка… он всегда был ближе с отцом… Им не понять…
Мысли Катары против ее воли возвращались к мальчику со шрамом. Она понимала, что думать о нем не стоит, что это неправильно.. и все же… Почему он так поступил? Почему помог своей сестре, после того… а может ей все показалось? Может она была права с самого начала, относительно того, что эта была ловушка? Тогда почему его дядя помог им сбежать?
Почему?! Катара закрыла глаза… кулачки сами собой сжались и тихо скрипнули стиснутые зубы… Она со столькими людьми говорила о своей матери, но … никто из них не понял ее так как этот принц. Даже Джет. Его разум затуманен ненавистью… Она вытравила все из его души, даже любовь к родителям, саму память о них. Он помнит лишь, что их у него отняли… Этот принц помнит что именно он потерял, она это почувствовала… Она впервые заплакала о маме… Впервые… и ей стала настолько легче… Как же все могло бы хорошо получиться… Если бы…
Взгляд Катары упал на спящего аватара. Подумать только, ведь она едва не потеряла его… Если бы не вода из священного озера… Если бы она потратила ее на принца…она бы потеряла Аанга, вот каким был выбор, на самом деле…
Аанг чуть не погиб из-за нее… Или нет?
А что если…
Нет не может быть…
Катара закрыла глаза, по ее щекам катились слезы…
Никто не обратит внимания поводов плакать больше чем достаточно…
Но вот знали бы они почему она плачет…
Она только что поняла, что у нее был шанс спасти целую страну и защитить Аанга, но… ничего не вышло, она упустила его… теперь они будут только врагами, а ведь если бы она вылечила шрам принца.. все могло бы сложиться совсем иначе…. Они могли бы уничтожить Азулу… вместе… они могли бы просто быть вместе…

LeAna, я очень рада, что тебе понравился фик))
продолжения фанфа я уже видела...и обещаю на днях выставить...))

Salta
И чего ты ждешь ???

P.S Выложишь до 2 июня 2009 будет 8 плюсов

Отредактировано Genriyou (29.05.2009 19:04)

Короче мне надоело ждать Salta я сам нашел продолжение 10 глава по частям
Глава 10. Гроза
Часть 1 Азула
Принцесса проснулась от ощущения чьего-то присутствия в комнате. Сгруппировавшись, она уже приготовилась к прыжку, и тут обоняние преподнесло сюрприз, знакомый с детства аромат благовоний витал в воздухе. «Это галлюцинации, ее здесь просто не может быть», - она резко обернулась и увидела у двери хрупкую фигуру, женщина стояла спиной, явно собираясь покинуть помещение, но не узнать ее было невозможно.
- Мама? - этого слова она не произносила более семи лет, и потому оно звучало сейчас непривычно и как-то странно.
Урса обернулась, на нее смотрела удивленная, мягкая и теплая со сна маленькая девочка, какой только мать ее еще и помнила. Но уже через мгновение в карих глазах вспыхнули огоньки злобы и ненависти, а губы скривились в хищном оскале.
- Что ты тут делаешь? Отец знает? – Азула села в постели и с интересом наблюдала за реакцией женщины.
- Конечно. Я здесь с его позволения. Но это тайна - таков приказ Озая, - Урса подошла и, разместившись на краю кровати, поправила упавшую на лицо дочери прядку. – Мне захотелось тебя увидеть.
- Зачем? - девушка отстранилась. – Ты всегда считала меня чудовищем! Что ж, ты была права!
- Глупая, с чего ты это взяла? – она никогда не понимала, как вести себя с этим ребенком, а прошедшие годы только усложнили задачу. – Мы вряд ли еще увидимся, и мой визит не станет достоянием общественности… не гони меня… позволь просто побыть рядом.
- Иди лучше к Зузу. Твой любимчик будет рад, гораздо больше, чем я! – когда принцесса произносила детское прозвище брата, ее голос источал столько яда, что хватило бы на тысячу змей.
Урса вздохнула и внимательно посмотрела на дочь. Только мать могла разглядеть за грубостью и ненавистью глубокую обиду, и осторожно, едва заметно придвинулась ближе.
- Я была очень молода и, наверное, не смогла разделить любовь поровну между вами. Все свое время я отдавала сыну, а ты… ты росла как придорожная трава, сама по себе. Мне казалось, что ты не нуждаешься во мне, что ты самодостаточна и сильна духом, но я ошибалась. Вы невероятно похожи с Зуко характерами, - при этих словах лицо девушки вытянулось от удивления и она, запрокинув голову, рассмеялась, зло и неестественно. – Вы очень похожи, только… ты жестока, хладнокровна и коварна, а он добросердечен, невоздержан и… немного наивен.
- Скажем прямо – идиот! – у Азулы почему-то стало муторно и неуютно на душе, вся эта ситуация напоминала какую-то пьесу абсурда и раздражала ее. Почему мать ей все это говорит? Почему она ее слушает?
- Вы оба умны. Оба – великие маги, просто у каждого из вас свой путь и твой, возможно, гораздо тяжелее. Ты – не чудовище. И не смей даже думать так! Твоя жестокость причиняет вред тебе самой, в душе, выжженной ненавистью, нет места для других чувств и от этого ты глубоко несчастна, - в памяти девушки, против ее воли, всплыла сценка, свидетелем которой она сегодня стала, брат и эта девчонка, они были до сумасшествия счастливы в тот момент. – Зуко ни в чем не виноват перед тобой, направь свою ярость по адресу. Это я родила его первенцем и наследником престола, я заботилась о нем больше, это я, я предпочла его тебе. Злись на меня – не на него!
- Зуко, всегда Зуко! Вот и сейчас, ты пришла ко мне, а говоришь только о нем! Не-на-ви-жу! Всех ненавижу! – девушка всхлипнула, слезы ярости и детской обиды хлынули потоком, и на короткое время жестокая и расчетливая принцесса превратилась в ранимого ребенка.
- Дурочка! Я очень люблю тебя, любую, хорошую и плохую, умную и глупую! Люблю просто за то, что ты однажды родилась, - еще долго Урса прижимала к груди свою дочь и гладила ее по голове, шепча что-то на ухо. – И возможно, когда-нибудь, брат останется единственным человеком, который примет тебя такой, какая ты есть…

Част 2 Зуко
- Принц Зуко?! - удивленный взгляд охранника ни мало не заботил юношу, сколько их, таких же непонимающих и пораженных ловил он на своем лице этой ночью, и не пересчитать. – Ваше Высочество, я могу Вам чем-то помочь?
Не снизойдя до ответа, и, даже не замедлив своего стремительного движения, наследник престола скрылся за поворотом и уже через мгновение только удаляющийся мерный стук подкованных каблуков выдавал его присутствие…

Коридоры… лестницы… переходы…. От обилия красного и золотого рябит в глазах. От звука собственных шагов, металлического лязга многочисленных запоров, засовов и замков, от скрипа дверных петель и окриков стражников нестерпимо болит голова. Сердце колотится в бешеном ритме, отбивая джигу об ребра, ноги становятся все тяжелее, и вот уже каждая мышца, каждая клеточка усталого тела молит о покое и неподвижности, но упрямец продолжает свой путь...

«За, что отец? Почему ты мучаешь меня? – Зуко распахнул очередную, наверное, тысячную на сегодня дверь и, осветив помещение огненным всполохом, понял, что поиск еще не окончен. – Ты – неудачник, сын. Ты всегда всё делаешь не так!». Этот странный и изматывающий молчаливый диалог начался не сейчас, он преследовал юношу с самого заката, будоража чувства и рождая сомнения в собственном здравомыслии. «Я всегда старался угодить тебе, понравиться, заслужить хоть каплю твоей любви. Неужели я достоин только ненависти? - еще одна потайная комната и снова – невезение. – Ты шутишь, Зуко? Ненависть – слишком сильное чувство, твой удел – презрение!». Тихий, но не потерявший и грамма вложенного в него сарказма, смех, словно вырвавшись из-под контроля утомленного сознания, полетел прочь, через коридоры и анфилады комнат. С одной лишь целью - вернуться подобно бумерангу, многократно отразившись от каменных стен и заручившись поддержкой беспощадного эха, вернуться, что бы ударить в самое сердце. Юноша зажал уши руками и сорвался с места…

Вниз по винтовой лестнице, перепрыгивая через ступени, рискуя сорваться и сломать шею… Все глубже и глубже в подземелье… Отброшенные прочь огненным смерчем солдаты, не успели даже понять, что произошло… «Я найду ее, все равно найду, осталось совсем немного, - Зуко как вихрь ворвался в узкий и темный коридор, - Да, всего один тайник и пара часов времени, сын…». «Проклятая ночь, как же жарко в этом каменном мешке», - принц рванул ставший вдруг тесным ворот. Последнее усилие воли и тела, короткий разряд и разлетевшаяся в щепки дубовая дверь перестала быть преградой между ним и его целью. Пусто… «Сын, ты – проиграл, как всегда!» - боль и стыд оглушили юношу, ярость трансформировалась в разрушительное пламя, раскаляющее до бела металл и оплавляющее камень…
- Ваше Высочество…, - испуганная физиономия показалась в развороченном дверном проеме.
- Пошел вон! – треск шелковых шнурков и мучавшая его всю ночь невыносимо тяжелая и душная кираса, летит навстречу слуге, так не вовремя воспылавшему заботой о своем господине. – К черту! К дьяволу! К Святым Духам!
Мужчина счел благоразумным ретироваться, подальше от гнева наследника престола, но тому это было уже безразлично, на смену последней вспышке вырвавшейся на свободу злобы пришло отчаянье. Зуко прислонился к стене и медленно опустился на пол…

«Зачем это все? Почему? – слезы неудержимым потоком катились по щекам – Ты - слаб духом, ты - сомневаешься в себе, ты – жалок. Пошел искать мать, отказавшись принять очевидное! Из тысяч достойных женщин выбрал злейшего врага и привел ее в дом! Не смог пленить и уничтожить аватара – малолетнего мальчишку! Слушал и внимал бреду выжившего из ума старого генерала! Ты – ничего собой не представляешь, сын. Ты – тля!». Слова, сами собой рождающиеся в голове, ранили в самое сердце, но в то же время, поднимали из глубины сознания что-то новое, неизвестное ему ранее, и это что-то все увеличивалось и крепло, словно наливалось необъяснимой силой. «Что плохого в моей привязанности к маме? Почему мне нельзя любить того, кого я хочу? Так ли мы правы, стараясь подчинить себе целый мир? И аватар, он всего лишь ребенок, за что его убивать? Почему Я должен жить так, как считаешь правильным ТЫ? – слезы высохли, Зуко открыл глаза. – Я – это я. Можешь презирать и ненавидеть меня, я тебя не боюсь. И завтра, отец, прямо спрошу тебя обо всем и ты – ответишь мне! Или лишишь жизни. Пусть так, но моя воля и честь, это только МОЯ воля и честь! И так будет всегда!». Мысленный диалог закончился, оставив последние вопросы без ответа, но молодой хозяин огня, устало бредущий в свои покои, этого даже не заметил, возможно, потому, что его более не устраивали ТАКИЕ ответы…

В подземелье воцарилась тишина и спокойствие, только стены маленькой комнаты в самом дальнем уголке дворца еще хранили тепло бушевавшего в их пределах огня…

Часть 3 Мэй
Сюрикен с едва слышным свистом пронесся в темноте и глухо вошел в резную панель. Этот был последним. Мэй все-таки пришлось подняться с дивана и зажечь огонь. Время давно перевалило за полночь, но девушке отчего-то не спалось, может быть, виной тому была вязкая духота, окутавшая все живое, а может… Тонкие нежные пальцы привычными движениями вынимали из стены кусочки закаленного металла, оставляя уродливые шрамы на лакированной поверхности благородного дерева. «Ничего, это даже несколько разнообразит интерьер», - она слегка улыбнулась, предвидя реакцию прислуги на подобные «улучшения», но тут ее взгляд наткнулся на рисунок. Девушка закрыла глаза, краски покинули и без того бледное лицо, пламя свечи затрепетало от медленного выдоха.

Справившись с внезапно нахлынувшими чувствами, Мэй, собрав свой арсенал и взяв так не вовремя попавшийся на глаза портрет, опустилась на мягкие подушки. Две фигуры, исполненные в черной туши… Лаконично и изысканно… Но чего-то явно не доставало, и это неуловимое что-то придавало изображению некоторый оттенок неискренности и фальши. Она посмотрела через открытое окно на возвышающуюся громаду королевского дворца, на его ярко освещенные этажи, на живой огонь множества факелов на подъездных дорожках… она поняла... «Его мир ярок и эмоционален, как и он сам: сумасшедший, неистовый, остро чувствующий. Зуко в черно-белой гамме, также неестественен, как я – в розовой, - рука осторожно коснулась рисунка, пробежалась по нему, словно пытаясь передать лицу принца хоть малую толику жизни. – Это… не… он».

Откинувшись назад и положив голову на жесткий валик подлокотника, Мэй, потеряв всякий интерес к мгновенно затерявшейся среди сонма подушек и подушечек картинке, принялась изучать потолок. Услужливая память извлекала из самых своих потаенных мест одно воспоминание за другим. И ревностные выпады в сторону случайных «кавалеров», и неуклюжие попытки доставить ей радость, банальные, но по-своему трогательные, и поцелуи, от которых замирало сердце. За исключением этих редких минут она постоянно была недовольна и даже не вечными проблемами, вспышками ярости или душевными терзаниями, а его собственным гипертрофированным, по ее мнению, отношению ко всему происходящему. «Зачем? Ведь можно просто наслаждаться друг другом, забыв обо всем остальном. Спокойствие – вот оплот счастья! – губы скривились в легкой усмешке, так она думала все недолгие пятнадцать лет своей жизни, так поучала ее мать, а сегодня ей самой было смешно и горько от себя вчерашней. – Всего твоего ума, Мэй, не хватило, что бы разобраться в Зуко и… в себе». Нет, это не жара и не оглушающий стрекот цикад, ощущение безвозвратной потери, преследующее ее - вот, что мешало погрузиться в объятия Морфея. «Кто такая эта девчонка? Почему она? – и как вспышка – полная луна, скалы, река, вздыбившаяся стеной вода, защищающая раненого юношу и эта до боли знакомая небесная синева огромных глаз. – Ката – это Катара? Подружка аватара – невеста Зуко?!».

Сделанное случайно открытие было столь невероятным и немыслимым, что девушка, резко поднявшись, принялась нервно ходить по комнате взад-вперед.
- Все кончено, кончено, кончено, - повторяла она как заведенная, шепотом, словно стесняясь смятения, охватившего ее. – Какая же я дура!
Пытаясь положить конец метаниям духовным и вернуть себе утерянное спокойствие, Мэй оборвала метания физические, замерла на месте и приготовилась к броску. Металл приятно холодил разгоряченные пальцы, отточенный взмах… Смертоносная пластина, хищно блеснув остро заточенными боками, плашмя ударилась о стену и с тихим звоном упала на каменные плиты пола. «Он не простит предательства той, которую любил, - девушка присела, потянулась к поверженному и обесчещенному неудачей куску бездушной стали, и застыла, стараясь подавить рвущиеся наружу чувства. - Врага простит, а меня - нет! Я бы не простила…». Время шло, неумолимо приближался рассвет…

«Черт!», - пронзительная боль в правой руке, все еще сжимавшей упрямый сюрикен, вернула ее к реальности, пристально, словно гипнотизируя, смотрела она на каплю алой крови, выступившей на месте пореза, а в горле рос комок, готовый пролиться соленой влагой, и сдерживать который больше не было сил…

Часть 4 Озай
Огромный тронный зал со своими колоннами, зеркальным полом, изматывающей слух акустикой и многочисленной государственной символикой всегда раздражал Озая. Сегодняшний день не был исключением и когда, наконец, Хозяин Огня переместился в личный кабинет, его настроение заметно улучшилось.

Роскошь и минимализм, вот немыслимый коктейль, господствовавший в этом небольшом помещении. Только - самое необходимое, и только - лучшего качества. Стены и потолок представляли собой щедро декорированные плоскости, расчлененные резными филенками. Панели, обшитые деревом, были выкрашены в изысканно-вызывающий коралловый цвет, оттененный позолоченной орнаментикой: на серо-розовых шелковых обоях, словно играя с отблесками пламени светильников, переливались ассиметричные, не подчиняющиеся никаким правилам, покрывающие почти целиком поверхность стен стилизованные изображения листьев, изощренно переплетенные виноградными лозами. Вся немногочисленная мебель была украшена миниатюрными мозаичными вкладками из цветной древесины, слоновой кости и перламутра. Вдоль одной из стен вытянулись открытые стеллажи, на полках которых теснились старинные фолианты, соседствующие со сводками и докладами о боевых действиях, забранными в тяжелые кожаные переплеты с золотыми застежками и свитками с планами передислокации и обеспечения войск. Там же среди обилия деловых бумаг находились и военные трофеи: регалии поверженных правителей княжеств, племен и городов; небольшие тонкой работы вещички, принадлежавшие вражеским военачальникам и оружие, которому не нашлось места на соседней стене. Все пространство по обе стороны от огромной карты мира, регулярно корректируемой самолично императором (коррекция была совсем не сложной - перекрашивать чужие ранее земли в милые сердцу кроваво-красные цвета), было заполнено оружием, представляющим все уголки Мира. Палаши, катаны, боевые топоры, ножи, кинжалы мирно уживались с арбалетами, луками и колчанами. Все это разнообразие объединяло одно – вызывающее, даже местами вычурное и показное богатство: если ножны, то непременно золотые или серебряные, украшенные великолепной резьбой, чеканкой и избытком драгоценных камней; если кожа – то сафьян искуснейшей выделки и даже эфесы этих дорогих «игрушек» были инкрустированы отнюдь не простыми кристаллами. Свет, отражавшийся от граней и поверхностей этого великолепия, ослеплял и повергал в восторг (а кого и в недоумение) редких посетителей.

Взглянув на подсвеченный «вечным» огнем ростовой портрет своего деда, столь искусно написанный, что казалось, еще мгновение и Созин сойдет с полотна и заговорит, мужчина, не спеша, прошелся по комнате. Наборный паркет, словно благоговея перед величием власти, не издавал ни скрипа, осторожно подставляя свою полированную спину под усталые ноги монарха. Хозяин огня подошел к столу, кинул взгляд на увеличившееся количество донесений, но приступать к работе не спешил. Это была игра, своего рода ритуал, неизменный вот уже много лет. Озай закрыл глаза и глубоко вздохнул. Наслаждаясь тишиной и спокойствием, каждой клеточкой тела ощущая неприступность и значимость этого места, он растворялся в пространстве, настраиваясь на волну умиротворения и спокойствия. И даже громадина императорского дворца, все стены которого были испещрены потайными ходами и имели не только «уши», но и «глаза», пасовала перед этой небольшой комнатой. Именно в кабинете Огненный Лорд принимал своих доносчиков, как высокопоставленных, так и не очень, тут он обсуждал со своими доверенными лицами государственные секреты и плел политические интриги, за этим самым столом решались судьбы как отдельных людей, так и целых стран. И только здесь император был самим собой…

Робкий стук ворвался подобно вихрю, расколов хрупкую безмятежность и осыпав ее миллионом звенящих осколков.
- Что?! – ярость, вспыхнувшая в широко распахнутых золотых глазах, заставила подданного еще ниже опустить голову.
- Мой господин, принц Зуко... он… не в себе…
Легкая ухмылка, внимательный прищур – Озай ждал продолжения.
– Его высочество мечется по дворцу, словно ищет что-то… он словно обезумел, - сказал и застыл от осознания произнесенного, назвать принца сумасшедшим – не меньшее безрассудство.

«Не что-то, а кого-то, - отправив трясущегося от страха солдата прочь, Хозяин Огня запрокинул голову и захохотал. – Пусть ищет». Взяв со стола веера воинов Киоши, император развернул один из них и провел пальцем по остро наточенному краю обманчивого в своей несерьезности оружия, внезапно тонкие черты лица исказила гримаса брезгливого отвращения. «Неудачник! Маменькин сынок! Слюнтяй! Не могу поверить, что он мой сын» - минутная потеря контроля стоила дорого - сталь не прощает неосторожности… Вид крови отрезвил его, мужчина, усмехнувшись, поместил подарок дочери между юяньским луком и костяным мечом воинов Южного племени Воды, и, отойдя на некоторое расстояние, посмотрел на дело рук своих. «Вот Азула – совсем другая. Властная, хитрая, умная… - Озай вернулся к столу и замер, прислушиваясь к собственным мыслям. - Слишком умная… а потому… опасная…».

Холеный палец аккуратно, но требовательно постучал по стенке стеклянного ящика. Едва различимое шуршание было ему ответом, и в тот же момент тихо тренькнул колокольчик, в помещение вошел слуга и, поставив поднос, накрытый белоснежной салфеткой, незаметно удалился. Откинув кусок материи, и полюбовавшись на тонко нарезанные куски сырого мяса, Озай взялся за серебряные палочки…
- Кушай, животное, и знай, чьи руки дают тебе пищу, помни, кто твой господин.
«Дети… от них одни проблемы… - накормив своего питомца Хозяин Огня опустился в кресло и наблюдал как насытившаяся змея втягивает свое блестящее тело в каменную нору. – Если бы не нужда передать престол, мне бы хватило и тебя… Мы так похожи…». Мелкая по размерам, эта тварь была чрезвычайно опасна, один ее укус мог отправить к праотцам даже огромного боевого носорога, не говоря уже о мелких людишках, нападала она всегда внезапно, без предупреждения, а смерть жертвы наступала практически внезапно, что делало змею неуязвимой. За эти качества она и заслужила столь трепетное к себе отношение и душевную заботу со стороны хладнокровного и беспринципного монарха. Озай любил подчинение, но уважал грозную независимость своего любимца.

Пробежав глазами по сводкам с фронтов, мужчина отложил их в сторону, ибо они нимало не занимали его, война достигла своего апогея и завтра все будет кончено. Мысли Огненного Лорда были заняты совсем другим и, опустив подбородок на сложенные в замок руки, он задумался о девчонке, которую его сын представил как свою невесту. Опытный интриган и хороший психолог, Озай увидел в ее глазах нечто, сильно взволновавшее его – ненависть, глубокую, словно омут. Да, эта Ката решительно ему не нравилась…

Вот уже несколько часов император, сцепив руки за спиной, ходил взад-вперед, словно испытывая паркет и собственные ноги на прочность. Он думал. И ждал. Ждал условного стука и тихого скрипа отрываемой двери. Ситуация была под его контролем, но как хороший политик, он предпочитал подстраховаться. Чуткий слух уловил приближающиеся шаги…
- Ваше Величество, мои люди не смогли найти даже следов этой девушки, - человек в черном плаще говорил негромко и по-армейски четко. - Она не принадлежит ни к одной из знатных фамилий народа Огня.
Озай наклонил голову и посмотрел на доносчика исподлобья. Недовольство, переполнявшее его взгляд, было столь материально, что визитер непроизвольно вытянулся во фрунт и поспешил оправдаться.
- Я предвидел подобное развитие событий и послал запрос в колонии, завтра будет ответ, но, думаю, и он будет отрицательным, Поиск среди… - с трудом подбирая слова и опасаясь смотреть на своего хозяина, он продолжил. - Эмм… простолюдинов… займет много времени, недели, если не месяцы…
- Мой сын не настолько глуп. Надеюсь. Ищите среди врагов, - не обращая внимания на вытянувшееся от изумления лицо собеседника, Хозяин Огня раздраженно махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.

«Я не удивлюсь, что она – враг, совсем не удивлюсь… Но как ему это удается, почему… - Озай откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. - Женщины предпочитают слабых, им нравится нянчиться с ним». «Урса… - перед глазами возникло заплаканное лицо жены. - И ее он украл у меня! Ради него она готова жизнь отдать, с самого его рождения она носилась с ним: Зуко то, Зуко это, а я... Так мужчину не воспитать! Вот и выросло… что выросло…». Одурманенное духотой воображение и услужливая память одну за другой зажигали картинки прошлого. Словно сквозь залитое водой стекло он видел искаженное болью лицо жены, освещаемое вспышками молний; блестящую влагу молящих о пощаде карих глаз; слезы, оставляющие мокрые дорожки на щеках; кровавые полосы на шелковой белоснежной коже и даже ощущал шелк волос, намотанных на сжатый кулак и такую приятную усталость руки сжимавшей плеть. По позвоночнику пробежала знакомая дрожь, а тело сковала сладкая истома…

«Этого еще не хватало…», - мужчина резко распахнул глаза и поднялся. Что бы как-то отвлечь себя, извлек из потайного ящика старый пергамент и развернул его. Комета… завтра весь Мир будет принадлежать ему, и тогда… Озай подошел к окну и, изнемогая от липкой духоты, отодвинул тяжелые портьеры и открыл створку. Луна смотрела на него с высоты, даря надежду и уверенность в завтрашнем дне, дне, после которого не будет равных ему… «Аватар, этот мальчишка – не помеха. Завтра… я превзойду тебя, - он посмотрел на портрет Созина и ухмыльнулся… - Твой сын был слишком слаб, я один достоин превзойти… Я…».

Часть 5 Катара
Волосы цвета вОронова крыла разметались по подушке. Затрепетал в агонии и потух маленький огонек забытой на туалетном столике свечи. Дымок, поднимающийся от фитиля, внес легкий сумбур в приторно-сладкий аромат садовых цветов, разлитый в комнате. Вязкий воздух обволакивал тело, затрудняя дыхание. Духота была непереносимой…

«Нет, это просто невозможно!» - Катара открыла глаза, поднялась с кровати и, накинув тонкое шелковое кимоно, подошла к распахнутому настежь окну в надежде на прохладу. Деревья как каменные изваяния замерли в жарком мареве, вода в пруду, больше похожая на разлитый деготь, черным зеркалом отражала звезды, и даже тусклое пламя фонарей на садовых дорожках словно застыло. Ни одного движения в густом воздухе, только желтая луна медленно, но верно катилась по ночному небу.

Коридор встретил юного мага воды тишиной, нарушаемой лишь треском настенных светильников, все было насквозь пропитано такой сонной безмятежностью, что даже звук ее шагов казался здесь неуместным. Осторожно, стараясь не шуметь, девушка брела по направлению к выходу. Ей подумалось, что там, в дворцовом парке, у воды она почувствует себя лучше. Еще один поворот, и… Внезапно по полу потянуло холодом, откуда-то из-за спины донесся протяжный приглушенный стон, Катара вздрогнула и невольно обернулась. Из-под одной из массивных дверей пробивалась полоска света. Девушка подошла ближе и, протянув руку, дотронулась ладонью до резной панели…

Через мгновение она уже стояла в центре снежной пустыни, и студеный ветер силился сорвать с нее одежду. Глаза слезились от яркого солнца, тело сотрясал озноб – мороз не скупился, пробирал до последней косточки. Обхватив плечи руками, Катара растерянно озиралась по сторонам, пытаясь понять, что же произошло. Вдали, среди ледяных торосов в небо поднимался столб черного дыма, и она двинулась туда в надежде найти жилье и хоть немного согреться.
А там, на берегу океана, шел бой, и было жарко, слишком жарко. Маги воды, защищая свою землю, один за другим гибли от рук врагов, унося их жизни с собой. И вот уже осталось только двое: женщина и солдат в рогатой каске, маг и воин.
- Ма-а-ам-а-а-а-а! - девушка, не веря своим глазам, бросилась на помощь, не чувствуя как ледяной наст режет босые ступни.
- Катара, помоги… - тихий шепот заставил ее остановиться и повернуться на звук. В стороне от места сражения, запрокинув голову к солнцу, лежал … Зуко. Снег под ним из белого стал кроваво-красным...

Сердце, разрываясь на части, билось все сильнее, словно сошло с ума. Глаза наполнились слезами, которые тут же застывали на лице ледяными дорожками. Двоих она спасти не успеет… Нужно выбирать… Но как! Кто подскажет, как сделать выбор между матерью и любимым, как?!! Если бы она могла, то малодушно предпочла бы умереть сию секунду… Катара, борясь сама с собой, замерла на мгновение…
- Прости, - то ли прошептала, то ли просто подумала… Бросила прощальный взгляд на принца, пытаясь разглядеть его лицо сквозь пелену слез, и рыдая кинулась к матери…

Опоздала. Удар палаша опередил ее. Все, что ей досталось – теплое еще тело и остатки жизни, медленно угасающие в голубых как небо глазах. Окровавленный снег, поверженный враг, женщина, девочка на коленях. Все повторилось снова. Только сейчас там, позади, остался еще один человек. Девушка, глотая слезы, прижала тело матери к своей груди и, не смея обернуться, тихо раскачивалась, словно убаюкивая свою страшную ношу. Она знала, что Зуко умер. И она, Катара, тоже умерла в этот момент. Девушка поднесла к лицу руку и уставилась на нее, не чувствуя ни холода, ни ветра… ничего… только теплую кровь на своей ладони…

Катара отдернула руку и поежилась. «Привидится же такое», - все произошедшее подобно вспышке молнии пронеслось в голове в один миг и словно небывало. «О чем я думаю, там, в комнате, ведь может быть кто-то», - девушка все еще стояла возле двери, приходя в себя от только что пережитого, когда поняла, что она здесь не одна. Нет, вокруг по-прежнему царствовало безмолвие, но маг воды кожей ощутила чужой и недобрый взгляд, сверлящий спину. Обмирая от ужаса, она обернулась и едва сумела подавить рвущийся наружу крик. Все свободное пространство занимали птицы, сотни огромных сов с круглыми желтыми глазами были повсюду, а волны ярости, исходившие от них не оставляли сомнений в намерениях. Всего секунду враги смотрели друг на друга в немом молчании, а потом тишину коридора взорвал клекот и шум неистово машущих крыльев. Катара, подгоняемая злобным щелканьем клювов и уханьем, побежала прочь, к единственному человеку, который мог ее защитить в этом странном и опасном месте. Вот и комната Зуко, девушка толкнула тяжелую створку…
- Ты выйдешь замуж за могучего мага, - тетя Ву, улыбаясь, манила ее рукой, приглашая подсесть ближе к гадальному столу. Катара попятилась…

…Каменные плиты пола, словно превратившись в раскаленные угли, обжигали ноги, птицы безумствовали, хватая за одежду и волосы, они летали над головой, задевая ее крыльями и впиваясь когтями в плечи. Девушка все быстрее неслась по лабиринтам коридора…
- О! Сама Хозяйка Огня пожаловала в мои апартаменты – старик Вонг хохоча и подпрыгивая, подобрался к самому порогу, хлопнул в ладоши перед носом мага воды и замахал на нее руками. – Прочь, еще не время для визита…

Не находя заветной двери Катара металась от комнаты к комнате, словно сумасшедшая, гонимая только одним желанием, прекратить этот кошмар… но увиденное заставляло ее только ускорять свой бег.
- Ты станешь женой сильного мага, но только после того, как предашь друга и убьешь врага. А если у тебя не хватит на это душевных сил, тогда тебя ждет – старуха Венг превратилась в упыря Тин Пу и, хищно клацнув зубами, прошипела – с-с-с-смерть!

...Коридор, двери, двери, двери…
- Ты обманула меня… - Аанг стоял к ней спиной, его голос был полон разочарования и … злобы. Внезапно он с разворота мощным потоком воздуха вышвырнул подругу вон.

Девушка больно ударилась о стену и, окончательно обессилив от стремительного бега, закрыла глаза, бесплодно пытаясь унять рвущееся из груди сердце и хоть как-то восстановить дыхание. Она слышала как грузные тела тяжело опускаются на пол рядом с ней и понимала, что совы окружили ее, но не нападают - ждут, только вот чего… Нащупав слева от себя очередную створку, она осторожно толкнула ее, заглянула и… о, чудо… Сквозь частокол полуопущенных ресниц Катара увидела спящего на кровати принца, вскочила на ноги и вбежала в помещение, не забыв плотно закрыть за собой дверь.
- Зуко, я не понимаю, что происходит. Мне страшно… Зуко, - жалобно позвала она, взялась за плечо спящего и развернула его, пытаясь заглянуть в лицо. На нее, улыбаясь, смотрел … Хозяин Огня Озай…

Девушка отпрянула, шагнула назад и, ощутив пустоту под ногами, полетела вниз под аккомпанемент раздирающего барабанные перепонки и леденящего душу смеха…

Маг воды с криком поднялась с подушек и перевела дыхание. В душной темноте ее комнаты, на одной из стен вдруг отчетливо проступили иероглифы, складывающиеся в слова. Катара приблизилась вплотную, и прочла написанное огнем: «умеющий прощать – уже победил». Она протянула руку к письменам и … проснулась.

«Великие Духи, это был всего лишь сон» - девушка встала и, накинув тонкое шелковое кимоно, подошла к распахнутому настежь окну…

Часть 6 Аанг
Человек, лежащий на уступе скалы, потянулся, чтобы размять затекшее тело. Без малого десять часов без движения доконают кого угодно, даже такого профессионала как он. Тяжелый маскировочный плащ, казалось, вдавил мужчину в камни, которые впивались в тело, царапая и раздражая. Наконец, палившее нещадно солнце пропало за горизонтом, и на землю упала ночь, но особого облегчения наблюдателю она не принесла. Единственный плюс – он теперь мог шевелиться, не боясь быть замеченным, однако, ужасно хотелось есть и еще больше - пить, так как из-за душного дня запас воды закончился еще до заката, а пополнить его не было возможности. Люди, копошившиеся в ущелье прямо под ним, готовились к ужину, пламя костра весело врывалось в сгустившуюся темноту, дым вперемешку с золотыми искрами поднимался высоко в небо, донося до мужчины дурманящий аромат жареного мяса…

Аанг проверил броню Аппы. В десятый раз. Аватар полдня делал вид, что занят своим бизоном, не отходя от него ни на шаг и не желая общаться ни с кем из команды. Он не хотел, что бы они видели. Видели как ему плохо и … страшно. Нет, он не боялся боя с Озаем, он не боялся даже умереть, он… был в ужасе от одной только мысли, которая, словно червяк буравила его разум с самого утра. Да и не сегодня она появилась, эта мысль, просто месяц назад, неделю назад, даже еще вчера было Время, а сейчас – его уже нет… Как нет возможности прогнать эту навязчивую мысль, прогнать липкий и холодный страх, поселившийся в глубине живота и ворочавшийся там словно ледяное чудовище. Его сердце сжималось и обрывалось вниз, каждый раз, когда он думал о том, что будет если он проиграет завтра этот бой… Тогда, перед затмением, было что-то похожее, но тогда… тогда были еще варианты, тогда еще оставалась надежда, что все можно поправить в случае неудачи, тогда еще было это… чертово… время… Собственная слабость злила и пугала его. Аанг погладил мохнатую шкуру своего большого друга и, уткнувшись лбом в его теплый и мягкий бок, вдохнул знакомый с детства, такого далекого сейчас детства, запах…
- Легкие ноги, пора ужинать, - Тоф не жалела ни собственных голосовых связок, ни чужих ушей.
- Я не голоден, - мальчик в сотый раз принялся перекладывать вещи в седле, изображая бурную деятельность. – Где ведро? Завтра бой, а ведра нет!
- Зачем оно тебе? – Сокка с тяжким вздохом оторвался от созерцания нанизанных на вертел диких птиц, в изобилии обитавших в округе. Пусть не лучшие, но и не самые недостойные представители пернатых были приглашены лично им на вечернюю трапезу и сейчас томились в тягостном ожидании. Жир мелкими прозрачными каплями стекал на угли, от чего те шкварчали и дымились. Шумно сглотнув, парень поднялся и, подхватив затребованный предмет, подошел к Аангу. - Что ты тут делаешь?
- Что я делаю?! – спрыгнув вниз и гневно взглянув в лицо воина, малолетний бузотер вырвал из его рук ведро и направился в сторону реки.
- Ненормальный… – Сокка, ошарашенный неласковым приемом, подул на саднящую ладонь и посмотрел вслед удаляющемуся другу. Тот размашистым шагом, не оборачиваясь, добрался до густых зарослей ивняка и вломился в них, оглашая окрестности хрустом веток. Голодный юноша втянул носом воздух и поспешил вернуться к костру, бормоча себе под нос: – Ну и чем он там занят?!
- Я занят делом Аватара!! – донеслось из кустов…

Мужчина был доволен собой, дело сделано, осталось совсем немного, и завтра его ждет обещанное вознаграждение. Он аккуратно поместил подзорную трубу в чехол и сладко зажмурился, продумывая, куда потратит деньги. «Выкуплю у ростовщика ожерелье жены, перевезу из провинции мать, сын получит вожделенный кинжал, ради которого он протоптал дорожку в лавку торговца оружием», - и тут в сознании всплыли глаза дочери, маленький вздернутый носик, темные локоны, выбивающиеся из прически, заботливо сооруженной матерью, и кукла…. Эта чертова кукла, стоимостью в полкоровы - ненужная игрушка, на которую не остается денег. Никогда. Украдкой пробежаться тоненьким пальчиком по шелковому платью фарфоровой красавицы и восторженно вздохнуть – это все, что дочь позволяла себе, словно понимая, что просить бессмысленно. Наблюдатель открыл глаза. Невеселые мысли прервал прилетевший сокол-вестник. «Миссия закончена» - мужчина подманил птицу и с удивлением обнаружил, что ее сумка не пуста, как это должно было быть… Прочитав послание он коротко выругался и осторожно, опасаясь осыпать вниз камни и привлечь к себе внимание, отполз в расщелину. Там он, скинув плащ, принялся исступленно рвать на себе одежду и посыпать ее пылью…

Плотный ужин располагал к приятному ничегонеделанью. Сокка, малодушно поддавшись уговорам сытого желудка, привалился спиной к свёрнутому валиком спальному мешку. Зажав в зубах самым наглым образом позаимствованную из рациона Аппы соломинку, он принялся бесцельно разглядывать звезды, поглаживая себя по слегка отяжелевшему животу и изредка перебрасываясь короткими фразами с Айро. Тоф, убаюканная треском костра, звоном цикад и теплым ночным ветерком, закрыла глаза и, вот, когда сон уже был готов принять ее в свои ласковые объятья…
- Тоф!
Девушка зажмурилась и даже всхрапнула для достоверности.
- То-о-оф! – безжалостно громкий и настойчивый голос окончательно прогнал дремоту, но уступать она не собиралась и только еще плотнее смежила веки.
Раздались ленивые шаркающие шаги. Для того чтобы определить место нахождения неугомонного нарушителя спокойствия умение чувствовать вибрации не понадобилось, столь одуряюще несло от него мясом и наглостью. Подойдя вплотную, он замер, молча сверля взглядом ее спину. Маг земли настолько явственно это ощущала, что даже поёжилась.
- Тоф!
- Что!?!!! – девушка вскочила на ноги и ткнула парня пальцем в живот. – Зачем так орать?!
- Посуду надо вымыть, - Сокка отстранил ее руку и погладил обиженно заурчавшее от такого бесцеремонного обращения брюшко.
- И… ты…, - Тоф задохнулась от негодования. – Ты… разбудил меня… из-за трех грязных плошек?!
Почувствовав надвигающийся шторм, юноша предпочел ретироваться и отступил поближе к костру. Интуиция его не подвела и на этот раз - взбешенная подруга ударила пяткой ни в чем не повинную землю, и чашки взмыли в небо. Словно стайка птиц, они веселым клином пофланировали в сторону реки и скрылись из вида. Пока Сокка следил за их полетом, девушка, подобно небольшому, но страшному в своей неотвратимости горному обвалу, яростно клокоча и пыхтя, размашистым шагом продефилировала мимо него и скрылась в зарослях ивняка.
- Подумаешь, какие все нервные, - парень пожал плечами и, беспечно хмыкнув, снова прилег на облюбованное местечко…

Река, водопадом сорвавшись с высоты, словно отдыхала здесь от бешеного ритма своего течения перед новым рывком вниз. Ее относительно спокойные воды успевали достаточно наполнять русло, веками упорно пробиваемое в горном массиве, и только у самого берега, на мелководье, поток тихо шумел, перебираясь через многочисленные каменные преграды, унося мелкие осколки в свое бесконечное путешествие и теряя их где-то на пути к океану. Аанг разместился на огромном валуне и смотрел на неутомимую воду. Он думал, думал о Хозяине Огня, о недавнем неудачном бое, об Айро, так вовремя появившемся тогда, о завтрашней ночи. Так и сидели они: вольная, безразличная ко всему бренному, тысячелетняя река, что-то шепчущая сама себе; маленький мальчик, сжавшийся в комок на еще хранящем тепло солнца камне; и мысли, проносящиеся в его голове. И ребенок вряд ли был уже хозяином своим мыслям, сейчас он скорее был их рабом. Они поглотили его, обездвижили, лишили воли. Смотреть на поток, смотреть вечно, не отрывая взгляда – это все, чего юный аватар хотел сейчас. Хотя нет, он еще очень хотел, чтобы никогда не наступило завтра, но ведь у вечности нет его, этого «завтра», так что это желание можно не считать. «А если я не справлюсь, если я…», - сознание зацепилось за что-то такое родное и такое важное, что-то, чему не было места сейчас в его раздумьях. От этого чего-то защемило сердце и, силясь даже не вспомнить, - он чувствовал, что это не воспоминания, это другое, - осознать, понять, что он упустил, Аанг закрыл глаза...
- Ох..., - мальчик потер голову и уставился на валяющийся неподалеку предмет, так не вовремя приземлившийся ему на макушку. – Что за шутки, Тоф?
- Извини, я не хотела мешать загадочному «делу аватара», - дурным голосом, кривляясь, сообщила девушка, без особой злобы, просто по инерции, все еще не остыв от недавней перебранки с Соккой. Обойдя валун, она собрала чашки и наклонилась к воде. – Я могу и отвернуться, если очень надо.
Парень вздохнул и снова погрузился в свои размышления, пытаясь вернуть ускользнувшую догадку…

- Ты учился у мастера Пиандау?
- Угу, - юноша, с выражением полного самодовольства на лице, небрежно махнул рукой, словно говоря «обычное дело» и продолжил: – А мой меч – это вообще произведение искусства и …
Тихий шорох, послышавшийся неподалеку, и рык Аппы, последовавший следом, заставил собеседников вскочить на ноги.
- Кто здесь?
Из расположенного поблизости терновника вывалился одетый в грязные лохмотья высокий худощавый человек, с усталым изможденным лицом. Увидев прямо перед собой столь серьезно настроенных воинов, он в страхе попятился и, наткнувшись все на тот же злополучный куст, упал на колени, опустив голову и прикрыв ее скрещенными руками.
- Я не хотел вас напугать. Меня зовут Шу. Поверьте, я не вор, я просто дервиш, - зачастил мужчина срывающимся голосом, затравленно переводя взгляд с юноши на старика и обратно.
- Что Вам нужно от нас?
- Ничего, абсолютно ничего, я просто хотел устроиться тут на ночлег, я сейчас уйду, - незваный гость попытался встать, но покачнулся, завалился на бок и в изнеможении осел на землю.
- Шу, похоже, Вы совсем ослабли от голода. Не откажитесь разделить с нами скромный ужин, Сокка, позаботься.
Парень подскочил к мужчине, помог ему подняться и дойти до костра, где хозяйственный генерал уже доставал из мешка остатки дичи, рисовую лепешку и персики. Некоторое время тишину нарушали только чавканье и вздохи - новый знакомый уничтожал предложенный провиант, практически не жуя, заглатывая еду большими кусками, словно удав. Не прошло и пяти минут, как все было кончено.
- Сколько же дней Вы не ели? – с легкой завистью в голосе спросил юноша, восхищенно наблюдавший, как в бездонном желудке Шу исчез последний персик.
- Спасибо, – гость сыто отрыгнул и, не взирая на возмущения Айро, застывшего с пустой чашкой при виде такого кощунства, большим глотком отхлебнул прямо из чайника чуть ли не половину его содержимого. – Больше суток, но я привык, хожу по миру, рассказываю легенды и сказки, делаю кое-какую работу, тем и живу. Сейчас вот направляюсь в столицу, скоро свадьба принца, надеюсь чем-нибудь поживиться на празднике.
Люди, столь неуважительно относящиеся к чаю были не по душе старому магу огня, не в меру болтливые – тоже, но даже не это сейчас взволновало его – болтун докучлив, но болтун, случайно сообщающий информацию, которая важна для тебя – опасен. Айро внимательно присмотрелся к визитеру, отметил изначальную добротность пусть и изорванной одежды, торчащие из прорех нити, не успевшие еще обтрепаться, блестящие набойки на подошвах сапог, и насторожился еще больше.
- И вот я думаю, а что, в столице я давно не был, сочиню хвалебную песню, вот и подзаработаю, развлекая толпу, - Шу трещал без умолку, найдя благодарного слушателя в лице Сокки. - И даже набросал уже кое-что. Слушай, как тебе такое начало? Ката, голубоглазая избранница нашего принца, ты …
- Что?!! – парень ошарашено повернулся к старому генералу. – Ката?! Катара?! Нет, это невозможно, моя сестра спятила!
- Сокка, я думаю... – от наблюдательного взгляда Айро не укрылся вспыхнувший и тут же погасший огонек азарта в глазах гостя, какой бывает у охотника, долго преследовавшего дичь, и, наконец, нагнавшего ее. Но останавливать неосторожного юношу не пришлось, в этот момент внимание всех троих привлек оглушительный грохот, раздавшийся со стороны реки…

- Тоф, что случилось! – Сокка схватил девушку за плечо и развернул к себе. – На тебя напали? Кто?
- Вот. Ведро, - только сейчас парень заметил, что она держит в руках перевернутую кверху дном вожделенную посудину аватара.
- И вот, - маг земли небрежно махнула рукой в сторону противоположного берега, проследив за ее движением, Айро и Сокка застыли, пораженные открывшимся зрелищем. Через бурлящий поток был перекинут каменный мост, и вода уже по-хозяйски обхаживала новое приобретение, закручивая бурунчики водоворотов возле гранитных опор.
- То-о-оф… ?! – обвиняющее протянул Сокка, прищурив глаза и внимательно глядя на подругу.
- И ведь ничего не сделала, просто спросила, что он думает о Катаре и Зуко, а он…, - она еще раз театрально махнула в сторону архитектурных экзерсисов Аанга. – Вот.
Парень обреченно вздохнул и, выдернув ведро из рук девушки, сунул его Айро.
- Мы пойдем искать Аанга, а Вы оставайтесь с Шу, - парень схватил девушку за руку и буквально волоком потащил ее к мосту, за что был немедленно премирован ощутимым тычком под ребра.
- Шу? Это кто еще?
- Больно же! Я расскажу тебе по дороге…, - так, препираясь и толкая друг друга, они перебрались через реку и скрылись на другом берегу.
«Далось им это ведро», - Айро повертел его в руках, хмыкнул, зачерпнул воды и, подобрав чашки, вернулся к костру…

«Что за спешка со свадьбой, это не разумно с их стороны – вернуться во дворец… и куда делся этот негодяй Шу…», - чай давно остыл, время перевалило заполночь, а старый генерал все не мог разобраться в своих мыслях. Тихий шорох осыпавшихся со скалы камней заставил его обернуться. Мелкие осколки породы тонкой струйкой стекали вниз, вздымая над иссушенной зноем землей крохотные облачка пыли. Лемур, мирно дремавший на спине Аппы, встрепенулся, навострил уши и с радостным ворчанием поднялся ввысь. Айро внимательно следил за его полетом, пока тот не скрылся за черной громадой скалы…

- Красиво…, - осторожные шаги, хруст камней под ногой и вот уже незваный гость грузно опустился рядом с аватаром.
- Красиво и … спокойно… - согласился Аанг, даже не повернув головы в сторону собеседника.
Медленно, но неумолимо текли минуты. А они всё сидели на самом краю обрыва, глядя на развернувшуюся перед ними панораму. Луна, заливая мертвенно-бледным светом все вокруг, превращала горные хребты в испещренных причудливо изломанными линиями исполинов, играла искрами на поверхности извилистой речушки, струящейся вдоль ущелья. И казалось уже, что это и не вода вовсе, а шкура исполинского дракона, серебрящаяся в ночи. Над всем этим великолепием главенствовала тишина, особая сонная тишина, изредка прерываемая далеким уханьем совы или треском вдруг вспомнившей о своих обязанностях цикады. Мир спал….
- Аанг, - Айро, украдкой взглянув на своего ученика, наконец, решился начать разговор. - Надо отдохнуть, завтра много дел.
- Дел? – еле слышно произнес мальчик, продолжая всматриваться вдаль. – Вот так просто…
- Да. Когда придет время, ты сделаешь все, что зависит от тебя, большего, чем ты можешь сделать, от тебя никто не ждет.
- Вы не понимаете… Я… не готов… совсем не готов. Моя магия, она… я… несколько месяцев обучения, это очень, очень мало, - парень закрыл глаза и опустил голову, тонкие черты исказила болезненная судорога.
- Можно достичь цели, просто соединив ничтожные вещи, как нити, сплетенные в канат, способны связать бешеного лосе-льва. К тому же возможности аватара не так малы, и вполне могут заменить недостающий опыт. А четыре стихии позволят тебе самому выбирать…
- Выбирать! - Аанг скрипнул зубами и, вскинув глаза, с беспомощной яростью посмотрел в лицо визави. – Я лишен права выбирать! С самого начала! Я не просил делать меня аватаром!
- Мальчик мой, если судьба назначена, то никто не сможет ее обойти. Твоя участь – остановить войну. И ни борьба с самим собой, ни боль терзаний, ни стоны не помогут тебе избавиться от нее, - старый генерал говорил тихо, но твердо, придавая каждому своему слову полновесную тяжесть и смысл. - Не томи себя всеми горестями этого Мира. Судьбу не обмануть, просто прими и одолей то, что терзает тебя, улыбкой. Утро всё равно настанет, так стоит ли мучить себя? Ты готов, и ты не один, с тобой твои друзья.
- Друзья?! – юноша отвернулся и сквозь плотно сжатые зубы буквально выплюнул: - Катара предала меня, она ушла с … врагом… и сейчас, когда мне так нужна поддержка, ее нет рядом!
- Даже если друг поступает дурно, он все равно остается другом, ведь ты не перестал ценить свое тело только потому, что на нем появились шрамы, полученные в боях? Да и Катара… завтра она будет рядом…
Вопрос был готов уже сорваться с языка, но, страшась возможного ответа, парень удержал его и, опустив голову на сложенные на коленях руки, замер. Айро тоже не спешил с объяснениями, он понимал, что новость больно ранит Аанга, но и промолчать тоже было нельзя.
- Луна сегодня красива, как никогда…, - хитрый лис решил зайти издалека. - В детстве мама рассказывала мне легенду о Луне и Солнце… о двух влюбленных друг в друга светилах, которые никак не могут встретиться, так как появляются в разное время суток…
Мужчина внимательно посмотрел на аватара, но тот только сильнее вжал голову в плечи.
- Однако знающие люди говорят, что это неправда. Днем они оба на небосклоне, но Солнце затмевает возлюбленную своим светом, сохраняя их тайну. Они рядом и счастливы, а нам просто не дано этого увидеть… и понять… красивая легенда…
- Вы, Вы, Вы… - задыхаясь от гнева и отчаянья, парень вскочил на ноги. – Я люблю ее, понимаете, люблю! И мне не важны… все эти Ваши легенды… не важны… Я докажу, и … она… ее… я добьюсь… мы…
Айро поднялся и, обняв отчаянно жестикулирующего юношу, крепко прижал его к себе, похлопывая по спине - так когда-то он успокаивал своего сына…
- Конечно, мой мальчик, конечно, ты любишь Катару. И если вдруг поймешь, что она выбрала другого, ты отпустишь ее. Настоящее чувство не ищет власти, любовь – это способность к самозабвению и жертвенности, остальное – просто игра в нее. Ты разберешься… ты все поймешь сам…
- Нет!! – со стоящего неподалеку дерева сорвалась и улетела прочь разбуженная громким криком птица. Момо, дремлющий у ног Аанга, всполошился, сел столбом и принялся лихорадочно протирать заспанные глаза, чтобы понять, кто так расшумелся среди ночи.
- Не отдам! - аватар вырвался и отошел к самому краю обрыва, давая понять, что разговор окончен.
Старый генерал вздохнул, посмотрел своему ученику в спину и, не решившись настаивать, пошел вниз, к уютному костру, к любимому и такому понятному чаю…
- Это не честно! – выкрикнул ему вслед парень, и, совершенно обессилев, опустился на колени. Закрыв глаза он слушал… слушал как эхо разносило по долине… - Честно… честно… честно…

Сокол-вестник, словно стрела, бесшумно несся в темном небе, а на земле, среди гор, вниз по ущелью гнал своего коня всадник. Путь обоих лежал на восток, к столице страны Огня…

Часть 7 Урса
Непроглядная темнота потайного хода приняла женщину в свои объятия, слабое дрожание пламени свечи только добавляло мистичности, очерчивая причудливые границы света и тени и превращая неосвещенные коридоры в черную, манящую неизвестностью и скрытой опасностью, бездну. Урса устало брела в свою комнату, чтобы, как и в прошлую ночь, не сомкнуть глаз до самого рассвета, противоречиво призывая и тут же прогоняя прочь воспоминания о минувших днях…
«Ну почему Азула такая жестокая, почему? Почему ненавидит меня? За что? Ведь было же все иначе когда-то, было!», - женщина привалилась к стене и закрыла глаза…

Огромное пространство дворцового сада, залитое яркими лучами полуденного солнца, было до краев наполнено птичьим гомоном и деловитым жужжанием шмелей. Теплый ветерок, разносящий по округе дурманяще-сладкий аромат первоцветов, налетал легким порывом, путался в волосах и тут же исчезал в кронах деревьев, покрытых зеленой дымкой новорожденных листочков. Природа окончательно проснулась от долгой зимы, стряхнула сонное оцепенение и теперь радовала обилием красок, звуков и запахов. Молодая женщина вдохнула полной грудью весенний воздух и сладко зажмурилась, с трудом сдерживая сумасшедшее желание пробежаться босыми ногами по только что проклюнувшейся траве.
- Мама, мамочка!! – навстречу ей неслась маленькая егоза.
Урса подхватила дочь и закружилась по аллее. Девочка прижалась к матери, обвила ее шею руками и жарко, взахлеб, по-детски бессвязно - проглатывая окончания и забавно коверкая слова, принялась что-то рассказывать.
- Не так быстро, торопыга, - она рассмеялась и опустилась на скамейку, усадив ребенка на коленях.
- Ну как ты не понимаешь, мама! Мы с папой видели тако-о-о-е.., - в блестящих глазах плескался восторг.
- Прям такое-такое, - передразнила малышку женщина, и посмотрела на улыбающегося мужа.
Азула наморщила носик в недовольной гримасе, сдвинула брови, насупилась на секунду и… запрокинув голову, внезапно расхохоталась, звонко и счастливо. Положив теплые ладошки на лицо матери, она наклонилась к самому уху и прошептала:
- Мамочка, мы с папой сегодня…

- Мамочка, мы с папой сегодня.., - девочка вихрем влетела в огромный, с высокими сводами, зал, темный, словно сюда никогда не проникал солнечный свет, и подбежала к высокой сухопарой женщине, облаченной в алое кимоно, расшитое золотыми драконами. На перемазанном сажей лице малышки сияли счастьем бездонные карие глаза, а ее саму прямо распирало от впечатлений, которыми она спешила поделиться.
- Урса! - лицо матери исказила гримаса гнева. – Молодая леди не должна подобным образом врываться в помещение, это недопустимо в высшем обществе. И что у Вас с лицом, моя дорогая? Немедленно идите в свою комнату и приведите себя в порядок!
- Но мамочка, - блеск в глазах потух, ребенок опустил голову. – Я хотела…
- Немедленно! – в голосе женщины обозначился металл.
Урса обернулась и посмотрела на отца, ища у него поддержки.
- Иди, солнышко, нам с мамой надо поговорить, позже я зайду к тебе, - он улыбнулся и украдкой подмигнул ей.

Ах, эти двери, ну почему, почему они постоянно закрываются так неплотно…
- Вонг, это переходит уже всяческие границы! – женщина, с грацией кошки, угрожающе выгнула спину и, скрестив руки на груди, яростно сузила глаза. Длинные рукава кимоно языками пламени лизнули воздух и растворились в алом блеске наряда. – Ты совсем выжил из ума? Сам клоун и из дочери хочешь сделать посмешище!
- Ида!! – муж укоризненно посмотрел на готовую перейти на крик жену и вздохнул.
- Что, Ида?! Я уже тридцать лет Ида, и боле десятка из них я вынуждена терпеть твои странности и вечные отлучки! – её голос становился все выше, пока окончательно не перешел в режущий слух фальцет. - Мало мне было этого маргинального брака, когда меня, единственную наследницу старейшей в стране династии, выдали замуж за нищего старика! Так ты еще и умудряешься заниматься непотребным колдовством, твои идиотские шутки распугали всех знакомых!
- Дорогая, - мужчина предпринял слабую попытку купировать разгорающийся скандал. – Ты преувеличиваешь…
- Я?! Преувеличиваю?! – женщина задохнулась от негодования и взмахнула руками. - Ты хоть помнишь, когда в последний раз мы принимали гостей?! А когда сами ходили в гости?! Я целыми днями одна, весь дом на мне! Конечно! Эти низменные мирские проблемы тебя не интересуют! Но они интересны мне! Понимаешь? Я не чувствую себя замужней дамой, тебя всегда нет дома! Я, твоя жена, вынуждена спрашивать у дочери, куда ты отправился в очередной раз и когда вернешься! Я больше не могу так! Не могу и не хочу!
- Не впутывай сюда Урсу, она совсем ребенок…
- Урса, Урса, Урса… - едва сдерживаемые слезы давали о себе знать, прорываясь наружу плаксивыми интонациями. – Ты только о ней и говоришь, только ею и занимаешься, а я?! Я словно чужая тебе! Мало мне этого, так ты еще втягиваешь ее в свои… - женщина замолчала на мгновение, подняла на мужа полные слез глаза и вдруг, сжав кулаки, истерично закричала, срывая голос: - Не позволю! Слышишь, я не позволю тебе ломать и ее судьбу! Она рождена не для того, чтобы…
- Прекрати! – терпение окончательно покинуло старого мага. - Она внучка аватара и…
- Этот факт ее биографии девочке лучше забыть!!! Вонг, я… - Ида упала в кресло, опустила лицо в ладони и жалобно прошептала: – Она совсем отбилась от рук… Я… я не хочу ей судьбы изгоя… пожалуйста, не мешай...
Мужчина резко развернулся на месте и широкими шагами направился прочь. Увидев удаляющуюся спину мужа, женщина вскочила и в бессильной злобе прокричала ему вслед:
- И не смей даже упоминать имя Року в этом доме!
- Он мой отец!! – было ей ответом.

Девочка впилась зубами в собственный кулак и собиралась заплакать от охватившего ее страха, когда стук ударившейся прямо под носом о косяк двери заставил ее вздрогнуть и отпрянуть. В это же мгновение тяжелая рука легла на плечо, ребенок подпрыгнул на месте и в ужасе обернулся.
- Молодая хозяйка, что это Вы тут делаете? – строгая воспитательница поправила очки и подняла вверх указательный палец, приготовившись к долгой назидательной речи. – Подслушивать разговоры взрослых….
Окончания нравоучения Урса уже не слышала, она неслась по коридорам, все быстрее и быстрее, гонимая только одной мыслью - поскорее укрыться в спасительной темноте своей комнаты, где, забившись под кровать, она будет в полной безопасности…

«Папочка, прости меня… Милая мамочка, пожалуйста, пожалуйста…. не надо кричать на папу… я буду тебя слушаться, буду делать всё, что ты скажешь…» - все еще повторяя про себя это заклинание, женщина открыла глаза и сквозь пелену слез увидела слабое мерцание свечи, которую держала в руке. Она не сразу поняла, что ей уже не четыре года и что она не в своей детской, и окружающий мрак не рассеет сейчас теплый голос отца, и добрые его руки не извлекут ее на свет из пропасти сковывающего ужаса. Урса замотала головой, пытаясь стряхнуть наваждение, и двинулась дальше по направлению к своей комнате. Черные стены потайного хода обступили ее со всех сторон и каменный потолок, нависая над ней, давил своей тяжестью, точно как упрямые воспоминания, эти непрошеные ее сегодняшние гости, от которых так просто не избавишься. Чтобы как-то отвлечься, женщина стала в полголоса разговаривать сама собой.
- Азула, почему она так несчастна, почему так жестока... Ведь Озай любит ее, она постоянно была с ним в детстве, они играли, он даже обучал ее магии. Я ведь не противилась этому, даже наоборот, всячески поддерживала их общение, он и сейчас рядом с ней...
Вдруг где-то очень глубоко под ногами, в подвале, послышался глухой удар, за ним последовал едва различимый вскрик и слабый стон. Женщина замолчала, остановилась и затаила дыхание, однако, сколько она не вслушивалась, понять, что же там все-таки происходит, так и не смогла. Вскоре звуки стихли, и вокруг снова воцарилась тишина. Урса вздохнула, и только сделала шаг в направлении своей комнаты, как шум внизу повторился, на этот раз она узнала его, еще бы, этот звук она ни с чем не могла спутать. Приглушенный толщиной перекрытий дробный стук подкованных подметок о ступени металлической лестницы снова всколыхнул неприятные воспоминания.

- А вот смотри, - мужчина загадочно усмехнулся, подмигнул и указал взглядом на свой сжатый кулак. – Угадай, что там?
Девочка скроила нарочито равнодушную физиономию, но рвущее ее на части любопытство уже через мгновение дало о себе знать.
- Ну папа-а-а, ну покажи-и-и, - она нещадно трясла отца, вцепившись обеими руками в его плечо.
Вонг еще немного помучил нетерпеливую малышку, потом разжал пальцы. На ладони дрожал на ветру маленький дракончик.
- Нравится? Его зовут Рен, - старый маг, улыбаясь, смотрел на дочь. Ее лицо светилось счастьем, в широко раскрытых глазах плескались восторг и восхищение.
- Папа, как красиво, - Урса рассмеялась и протянула ладошку.
Один резкий шлепок - и огненная зверушка растворилась в воздухе, второй - и девочка, прижимая к груди горящую от удара руку, насупилась и, боясь даже взглянуть на разъяренную мать, принялась рассматривать проплывающие мимо пейзажи, время от времени расстроено хлюпая носом. Дальнейшее путешествие продолжалось в гнетущем молчании. Наконец карета остановилась, старый слуга помог господам выйти из нее, все трое взошли на каменное крыльцо, а экипаж вновь застучал колесами по вымощенному булыжниками дворику, и только когда этот звук затих в отдалении, Ида позволила себе разразиться яростной тирадой.
- Что вы оба себе позволяете! Какое может быть веселье! Ну ладно, она - ребенок, но ты, Вонг, – женщина раздраженно поджала губы, перевела гневный взгляд с мужа на дочь и, заметив, что та разглядывает плиты пола, властным движением взяла ее за подбородок и заглянула в красные от слез глаза. – Как ты не понимаешь, сейчас не время для шуток и смеха! Мы только что были на похоронах, и ты могла бы иметь уважение к моим чувствам. В конце концов, это просто неприлично!
- Почему я должна делать вид, что мне грустно, если это не так? Я даже не знала эту тетю, - в глазах Урсы зажегся огонек обиды, и она, подчиняясь бесшабашному детскому упрямству, нервно дернула плечиком, отставила ногу в сторону и, сцепив руки за спиной, с вызовом в голосе добавила: - В конце концов, врать тоже неприлично!
- Ты еще смеешь дерзить, негодная девчонка! – от возмущения голос матери сел, она резко отдернула руку и отвернулась. – Сайла была не только женой Хозяина Огня Азулона, но и моей давней подругой, а теперь она умерла и мне очень больно от этого!
- Дочка, мама права, мы немного…
Но сознание девочки уже прочно попало под власть мутной злобы, которая долго копилась в нем не находя выхода, и вот сейчас, словно не слыша справедливых увещеваний родителей, Урса продолжала нестись на упрямом коне непослушания.
- Ну и что?! Ты же тоже часто делаешь мне больно! И вообще, лучше бы это ты умерла, а не она, тогда всем было бы хорошо, - прокричала она матери, и только увидев, как та отшатнулась и побледнела, увидев, как на ее ресницах засверкали прозрачные капли, а на щеках проявились влажные дорожки, девочка поняла, что натворила. Уже через секунду Урсу охватило отчаянье, она пожалела о сказанных словах, и в это мгновение тяжелая отцовская рука отвесила ей звонкую отрезвляющую пощечину.
Вонг подошел к рыдающей жене, обнял ее и укоризненно посмотрел на дочь.

Никогда раньше ее подушка не была такой жесткой, комковатой и душной, как в ночь после этой злополучной ссоры. Урса долго ворочалась в кровати, пыталась считать в уме овец, смотрела в окно, на то, как лунный свет отражается от океанской глади, раскинувшейся в отдалении, как какая-то большая птица в слабом свете уличных фонарей важно вышагивает по ступеням крутой железной лестницы, ведущей на побережье, и подбирает видимые только ей крошки, время от времени коротко и гулко ударяя клювом по металлу. Однако заснуть все не получалось. Сегодня ее оставили без ужина, с ней не разговаривали, к тому же родители весь вечер ругались, их голоса разлетались по всему дому, заставляя жаться по углам перепуганную прислугу. Чуткое детское сердце чувствовало, что надвигается что-то ужасное, что грозовые тучи, собравшиеся над их домом, готовы извергнуть гром и молнии. К тому же ее папа, ее любимый папочка, ударил ее, одно только воспоминание об этом доводило ребенка до слез. Всхлипывая и икая, она в который уже раз вжалась лицом в подушку, пытаясь унять истерику, как в этот момент в замке тихо повернулся ключ, и сильные руки подняли ее над кроватью. Вонг усадил дочь на колени, поцеловал в лоб и, устало улыбнувшись, вытер слезы с ее щек.
- Солнышко, мне нужно уехать. Надолго. Очень надолго.
Девочка захлебнулась рыданиями и обеими руками схватилась за отвороты отцовского дорожного плаща.
– Не плачь, это ведь не навсегда, я буду приезжать к тебе.
Дверь скрипнула, в комнату вошла Ида, Вонг поднялся и попытался передать ей дочь. Но Урса в желании удержать отца, словно клещ, только сильнее вцепилась в ткань пальцами. С помощью жены мужчине, наконец, удалось освободиться от захвата бившегося в истерике ребенка и уже у двери он, обернувшись, увидел как Ида покрывает лицо девочки поцелуями и гладит по голове, пытаясь успокоить ее.
- Не обижай маму, она любит тебя, и желает тебе только добра. Мне пора, дочка.
- Па-а-а-па-а-а, не уходи, - Урса кричала, срывая голос, вырывалась из объятий матери, заходилась в плаче, словно это могло что-то изменить. Отца давно уже не было рядом, а она все рыдала, не желая поверить в то, что произошло, а в ушах похоронным колоколом раздавался затихающий стук металлических подметок о ступени лестницы, спускавшейся к океану...

ЗЫ:Все автор пока больше ничего не написал